Много воды утекло со дня гибели британского трансатлантического лайнера «Лузитания», торпедированного у берегов Ирландии 7 мая 1915 года германской подводной лодкой U-20. Но, несмотря на давность события, унесшего жизни сотен невинных человек, споры вокруг него не утихают.

Невезучий лайнер, его команда и пассажиры были несостоявшимся козырем в некой грязной политической игре, призванной, в случае успеха, если не переломить ход Первой мировой войны, то, по крайней мере, ускорить её окончание.

Британская империя, бросив в топку жизни собственных граждан и граждан Североамериканских штатов, рассчитывала на то, что американцы в отместку обрушат на немцев свою финансово-промышленную мощь, чем помогут быстро свернуть им шею. Расчёт не оправдался, несмотря на призыв британского военно-морского министра Уинстона Черчилля немедленно вступить в войну.

Призыв, подкреплённый тайным дипломатическим договором с США, в качестве торпеды, проламывающей неприступные, как крепости, лбы членов американского конгресса, такой торпедой не стал. Зато торпеда, выпущенная по приказу командира субмарины U-20, лейтенанта Швигера, продырявив борт «Лузитании», отправила на дно надежды политиков. Вместе с этими надеждами ко дну пошли не одна, а несколько тайн.

Капитан «Лузитании» Уильям Тернер знал об истинной причине планетарной бойни. «Нет, не убийство в Сараево наследника австро-венгерского престола, эрцгерцога Франца Фердинанда, послужило запалом войны, — писал он, — война началась из-за сырьевого обладания, из-за передела территорий, из-за желания владения всем миром». Капитан пророчествовал: «Победа будет пирровой. Обязательно обернётся потрясениями и революциями». 30 апреля 1915 года Тернер утром рассказал жене Лане, что ему приснился след от торпеды, прикончившей «Лузитанию».

По словам уцелевших членов команды судна, когда Тернер увидел с мостика характерный пенный след торпеды, воскликнул: «Она могла бы затопить всего один отсек, не пустив нас на дно, если бы не чёртов динамит!» Боевая часть единственной торпеды сдетонировала, вызвав два мощнейших взрыва. Этого никак не могло быть, если бы в одном из трюмов, действительно, находились только винтовочные патроны количеством пять тысяч штук, и больше ничего. Выходило, что в чреве «Лузитании» было нечто неизмеримо более опасное, о чём даже капитан не догадывался. Разгадка в показаниях механика Лео Гринфилдса, уцелевшего в аду катастрофы, подобранного ирландскими рыбаками, Лондонскому королевскому суду 20 апреля 1916 года.

«В мои обязанности входило слежение за герметичностью отсеков. Удивило то, что во взорвавшемся трюме штабелями стояли стальные бочки, которые на берегу применяют для транспортировки керосина. Но будь то керосин, он бы не подлежал усиленной охране морскими пехотинцами. Один из охранников был моим земляком. Он-то и пожаловался на то, что страшно боится этих бочек, потому что в них — вода дьявола — нитроглицерин».

Лейтенант Швигер, командир субмарины U-20 не лгал, настаивая на том, что в «Лузитанию» нацелили единственную, последнюю торпеду, остальные были отстреляны. А президент США Вильсон, например, официально заявил, что предпочтёт публично съесть собственные носки, нежели поверить в то, что «Лузитания», борт которой нёс, в том числе, граждан его страны, перевозила взрывоопасное сырьё.

Почему нитроглицерин решили транспортировать в трюмах сугубо мирного лайнера? Потому что полагали, что немцы не решатся погубить чудо судостроения «Лузитанию», которую они жаждали взять в качестве трофея силами десанта. От намерения отказались, а «виртуозному истребителю» Швигеру был дан приказ выследить и потопить корабль. Зачем? Немцы, оказывается, располагали точными сведениями о тайном грузе!

Один из продовольственных рефрижераторных трюмов скрывал ящики — сейфы, заполненные золотыми слитками, принадлежащими английским и американским промышленным магнатам. Это-то золото, цена которого превосходила цену целой флотилии «Лузитании», мечтали в перспективе поднять со дна немцы. Однако золото им не досталось. Англичане и американцы смогли достать его раньше.

Разобраться в том, что стало причиной гибели «Лузитании», не раз пытались независимые эксперты стран, входящих в антигитлеровскую коалицию. Поначалу изучению донного объекта препятствовало Британское адмиралтейство. Но здравый смысл возобладал, и компания «Оушенринг Лимитед», специализировавшаяся на проведении уникальных морских и океанских зондирований, получила разрешение задействовать своё уникальное оборудование.

7 августа 1982 года оператор автономного подводного аппарата «Скопио» Джон Хайсленд снял на плёнку главную тайну «Лузитании». Часть лайнера буквально обратилась в гору искорёженного металла. Зато носовой сегмент был невредим, и в нём зиял проём трюмного люка с отодвинутой в сторону крышкой. Хайсленд опустил «Скопио» в трюм. Но не увидел ничего, кроме ровных борозд на стенах и полу. Опытный оператор сразу понял, что кто-то орудовал специальным ковшом, предназначенным для расчистки и подъёма тяжёлых крупногабаритных грузов.

Обернувшись к ассистентам, Хайсленд воскликнул: «Золотой запас испарился, наша экспедиция убыточна!» Но оператор слегка поторопился — «Скопио», поддев манипуляторами крышку люка, отправил в сетку и поднял два золотых слитка. Таким образом, экспедиция стала рентабельной.

В квадрате гибели «Лузитании» после войны на якоря становились только два судна — водолазные «Рикэйм» и «Рикавери». Было это в 1946 году. Сомнению не подлежит то, что они ничего не поднимали. Двадцать лет спустя основательные работы проводила плавучая платформа-корабль, который, по слухам, арендовали британские и американские банкиры у военного ведомства США. Они-то и взяли своё.

За столетие цена драгоценного груза резко возросла. Слуги жёлтого дьявола, как принято называть владельцев банковских домов, неплохо нажились. Цинизм ситуации заключался в том, что не сработавшая дипломатия взрывов сделала ирландские воды надёжнейшим сейфом для собственности финансовых воротил, без проблем вернувших своё, да ещё со сказочным наваром.