«Я выехал из дома, направляясь в Россию, в середине зимы, с полным основанием заключив, что мороз и снег приведут, наконец, в порядок дороги в Северной Германии, Польше, Курляндии и Лифляндии, которые, по словам всех путешественников, ещё хуже, чем дороги, ведущие к храму Добродетели, не потребовав на это особых затрат со стороны достопочтенных и заботливых властей в этих краях».

Такими словами начинается книга Готфрида Августа Бюргера «Удивительные путешествия барона Мюнхгаузена». Кто задумывался, существовал ли на самом деле этот сказочный персонаж? Оказывается, существовал. Звали его Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен.

Февраль 1737 года семнадцатилетний Карл действительно встретил в промёрзшей почтовой карете, направлявшейся в Санкт-Петербург. Ехал он служить к принцу Антону Ульриху Брауншвейгскому, ибо тот, командуя русским кирасирским полком, при штурме Очакова потерял обоих своих пажей. В отличие от своих товарищей, Карл не побоялся уехать на замену убитых в холодную и дикую Россию, где, как поговаривали, по улицам раскатывают тройки с запряжёнными в них медведями и бегают голодные волки.

При дворе императрицы Анны Иоанновны, племянницы Петра I, ни на день не затихали интриги. Простодушный, как и его патрон, Карл с недоумением наблюдал за подковёрной борьбой и спустя год с радостью отправился с принцем на войну против турок. И, несмотря на постоянные стычки с крымскими татарами, нехватку воды, продовольствия и боеприпасов, барон Мюнхгаузен решил: военная служба — это то, что ему нужно.

«Я вышел из дому, намереваясь испробовать новое ружьё, и уже растратил весь свой запас дроби, как вдруг из-под моих ног совершенно неожиданно вспорхнула стая куропаток, — рассказывал намного позже друзьям барон о своей жизни в России. Заметив, куда опустились куропатки, я поспешно зарядил ружьё, использовав для этого вместо дроби шомпол, верхний конец которого я, насколько возможно в такой спешке, немного заострил. Затем я подкрался к куропаткам и, лишь только они вспорхнули, выстрелил и имел удовольствие наблюдать, как мой шомпол с нанизанными на нём семью куропатками в нескольких шагах от меня медленно опускался на землю».

Благодарные и хохочущие слушатели, наверное, и не догадывались, что такой случай у Мюнхгаузена в жизни был — правда, куропатками там и не пахло, да и стрелял не барон... А дело было так. Как-то раз во время парада в Санкт-Петербурге у стоявшего рядом солдата ружьё само выстрелило шомполом, который тогда держали в стволе. Басовито прожужжав мимо уха Мюнхгаузена, железный прут воткнулся в ногу коня принца Антона Ульриха.

Но даже это не напугало барона, и в 1738 году принц, поддавшись на упорные уговоры своего пажа, отпустил того на самостоятельную военную службу. На следующий год Иероним фон Мюнхгаузен был зачислен корнетом в кирасирский полк, расквартированный в Риге. Ещё спустя год барон стал поручиком и командиром первой роты полка. Мюнхгаузен быстро вошёл во вкус военной жизни, о чём свидетельствуют многочисленные рапорты и отчёты в его исполнении. Правда, повоевать ему так и не удалось — с турками вскоре был заключён мир, а в войне со шведами (1741-1743) его подразделение не участвовало.

Тем временем над Петербургом вновь сгущались тучи. Антон Ульрих женился на Анне Леопольдовне, племяннице императрицы Анны Иоановны. Их ребёнок, Иван, перед смертью императрицы был провозглашён наследником престола Иоанном III, опекать которого должен был фаворит Анны Иоановны Бирон. Однако в результате заговора он был арестован, и императрицей стала сама Анна Леопольдовна. Антон Ульрих был произведён в генералиссимусы.

Осенью 1741 года началась война со Швецией, и гвардейские полки, расквартированные в Санкт-Петербурге, получили приказ выступать. Однако живущая при дворце цесаревна Елизавета, дочь Петра I, испугалась, что гвардию удаляют для того, чтобы её убить — ведь императрица с генералиссимусом её не любили и постоянно хотели сплавить — то замуж подальше, то в монастырь. И Елизавета не нашла ничего лучше, чем поднять солдат Преображенского полка и совершить переворот. Анну Леопольдовну и Антона Ульриха сослали в Ригу, где в то время содержали знатных заключённых. Так Мюнхгаузен стал стражником своих недавних покровителей...

В 1744 году в жизни Мюнхгаузена случилось ещё одно важное событие: будучи приглашённым на охоту к прибалтийскому дворянину фон Дунтену, барон отчаянно влюбился в дочь хозяина — красавицу Якобину фон Дунтен. Она ответила молодому кирасиру взаимностью, и в том же году они обвенчались.

Получив в 1750 году чин ротмистра, Мюнхгаузен с женой поспешил в Германию — его отец к тому времени отдал богу душу, и следовало заняться наследственными делами. Дело осложнялось тем, что родовых поместий было два, а братьев — трое.
Полностью отгуляв отпуск, Мюнхгаузен обратился к начальству с просьбой продлить его ещё на год. По окончании этого срока одного из братьев убили на войне, и, таким образом, число поместий и наследников уравнялось. Так барон стал владельцем поместья Боденвердер близ Ганновера, на реке Везер — того самого, где он сам появился на свет.

К несчастью, в драгунском полку, где служил Мюнхгаузен, в то время случилась проверка. Не найдя ни ротмистра, ни уважительных причин его отсутствия (испрошенный дополнительно срок в год также вышел), из армии его попросили. Оставшись в Германии, барон вскоре заскучал — после развесёлой армейской жизни тихое существование в Боденвердере просто убивало. Единственной отдушиной оставалась охота, которую Мюнхгаузен страстно любил ещё с юношества. На привалах он стал делиться с друзьями историями из своей жизни в России, но они показались собеседникам малоинтересными. «Ах, так? — наверное, подумал Мюнхгаузен. — Ну, тогда получайте», — и он, припомнив историю с шомполом, переделал её на охотничий лад. Такие истории нашли гораздо более живой отклик.

Как выяснилось, в Мюнхгаузене доселе пропадал дар юмориста — он умел завладеть вниманием аудитории и выжимать из неё слёзы смеха. Вот что, например, вспоминал современник из Гёттингена о выступлении Мюнхгаузена в ресторации гостиницы «Король Пруссии»: «Он жестикулировал всё выразительнее, крутил руками на голове свой маленький щегольской паричок, лицо его всё более оживлялось и краснело, и он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии».

Однако, как оказалось, второй, вымышленный Мюнхгаузен вскоре зажил своей, отдельной от оригинала жизнью. В 1761 году некоторые забавные охотничьи рассказы появились в книжке «Чудак», изданной в Ганновере, а в 1781-м они же были напечатаны и в журнале «Путеводитель для весёлых людей». Спустя несколько лет в Англии из-под пера немецкого учёного и литератора Рудольфа Эриха Распе вышла книга «Рассказ барона Мюнхгаузена о его удивительных путешествиях и походах в России». Это был, что называется, бестселлер — за три года книга выдержала пять переизданий!

В следующем году знаменитый немецкий поэт Готфрид Август Бюргер также выпускает сборник рассказов под длиннющим названием «Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и весёлые приключения барона фон Мюнхгаузена, о которых он обычно рассказывает за бутылкой в кругу своих друзей». Бюргер подошёл к делу творчески: место действия он обозначил в Германии, дополнил байки сатирой, а также добавил новые сюжеты (например, охота на уток с кусочком сала и бечёвкой, спасение из болота, полёт на ядре).

В 1790 году умерла жена Мюнхгаузена, и, видимо, чёрт дёрнул барона влюбиться ещё раз — на этот раз в 17-летнюю дочь своего приятеля Бернардину фон Брун. Родители были не против их брака, тем более что сам Мюнхгаузен был очень стар. Однако счастливой семейной жизни не получилось: жена оказалась капризной и расточительной, тем более вскоре она забеременела явно не от барона. Тот, оскорблённый в лучших чувствах, начал бракоразводный процесс, который окончательно его подкосил — и физически, и финансово.

Умирал Мюнхгаузен в пустом доме, всеми, в отличие от своего литературного двойника, забытый и заброшенный. Впрочем, чувство юмора не изменило ему даже на смертном одре: когда ухаживавшая за ним жена егеря спросила, почему у него на ноге нет двух пальцев, Мюнхгаузен тут же ответил историей, в которой пальцы откусил на охоте медведь. На самом же деле он их отморозил в России. Это была последняя шутка в жизни неунывающего искателя приключений. 22 февраля 1797 года Мюнхгаузен скончался.