Знаменитая старая сказка оказалась былью. Литературоведы не просто указали на девушку, которая могла послужить прототипом героини бессмертной трагедии Шекспира. Но, вполне вероятно, что они также посмертно реабилитировали Офелию. Как оказалось, в реальности девушка утонула, а не покончила жизнь самоубийством, как считалось последние 500 лет.

Литературоведы Оксфордского университета обратили внимание на отчет коронера тюдоровских времен на казалось бы незначительное, хотя и трагическое происшествие. 16 июня 1569 года Джейн Шэкспир (Jane Shaxpere), двух с половиной лет от роду, упала в ручей и утонула, когда собирала ноготки. Произошло это в 20 милях (32 км) от родного дома Уильяма Шекспира в Страдфорде-на-Эйвоне. Будущему литератору было тогда пять лет и, возможно, погибшая девочка приходилась ему кузиной.

Дочь Полония, сестра Лаэрта и возлюбленная принца Гамлета сошла с ума и погибла, сорвавшись в реку при попытке развесить на ветвях ивы самодельные гирлянды из крапивы и диких цветов. Уносимая потоком Офелия не пыталась спастись, а продолжала распевать обрывки песен, что навлекло на нее подозрение в самоубийстве. Церковники отказали ей в погребении по христианскому обряду, хотя позволили похоронить ее в освященной кладбищенской земле. Скромные похороны омрачаются дракой в могильной яме между Лаэртом и Гамлетом, которые спорят о том, чья любовь к Офелии сильнее.

Через 32 года после смерти невинного дитя Шекспир пишет свою драму и называет героиню Офелией, возможно позаимствовав ее имя из пасторального романа Саннадзаро "Аркадия" (1504), в котором так зовут влюбленную пастушку. В переводе с греческого это имя означает "помощь" и некоторые критики предположили, что драматург использовал его по ошибке, перепутав с гораздо более подходящим по смыслу именем "Афелия" — "невинность".

Доктор Стивен Ганн (Steven Gunn) с исторического факультета Оксфордского университета считает, что если Джейн и не была родственницей драматурга, история с несчастным случаем все равно могла запомниться и впоследствии вдохновить Шекспира на создание образа Офелии.

Доктор Эмма Смит (Emma Smith) с филологического факультета Оксфордского университета, полностью солидарна со своим коллегой, но еще обратила внимание на то, как гений Шекспира впитал в себя не только исключительно литературные источники разных народов, но также реалии повседневной жизни. Как филологу госпоже Смит интересна связь между классическими образами Ренессанса с местной утопленницей.

Ранее на роль прототипа Офелии чаще всего выдвигали Катарину Гамлет (Katherine Hamlet), которая утонула в реке Эйвон, когда Шекспиру было 16 лет, то есть в 1579 году. При осмотре тела было установлено, что девушка потеряла равновесие и упала, неся тяжелые ведра. Расследование было начато потому, что ходили упорные слухи о несчастной любви погибшей, которая могла послужить причиной суицида. И вот теперь у юной девушки появилась девочка соперница.

Историк Ганн, на основе изучения более 9 тысячи отчетов коронеров о случаях насильственной смерти и несчастных случаях, происходивших в Англии 16 столетия, делает заключения о повседневной жизни страны под скипетром Тюдоров. Поскольку параллели между маленькой утопленницей и героиней самой известной из трагедий, шедших на театральных подмостках, всего лишь один-единственный эпизод из множества фактического материала.

Но вот в половине всех случаев речь идет об утопленниках. Закончив работу, люди шли к речкам и водоемам и тонули во время купания. Их тела находили раздетыми, и британский историк на этом основании предполагает, что рабочий люд — в противоположность устоявшемуся в науке мнению о царившей в тогдашней Европе антисанитарии — все-таки поддерживал элементарную гигиену.

По большей части все же гибли молодые женщины и девушки, которые часто рисковали своими жизнями, когда набирали в ведра воду.

Вспоминаются строки современного британского писателя Питера Акройда, оставившего заключение о том, почему англичане тонули в Темзе. На примере этой реки мы узнаем правду о всех утопленниках и утопленницах в мировой истории.

"Есть некая сила — возможно, та самая, что названа у Диккенса "влечением к ужасному", — которая и ныне гонит многих людей к реке. Во все времена бродяги и нищие спали или жили под мостами или даже на мостах… Бродяг и отверженных всякий раз толкает к ней одна и та же надежда, одно и то же одиночество. Река — огромный водоворот страдания.

Ее темноту понимали как связь с дьяволом. В XVI-XVII веках в речных парадах участвовали люди, наряженные демонами; они изрыгали над водами Темзы красно-голубое пламя. "Ужасный, чудовищный вид имели они, — пишет Стоу, — и шум производили отвратительный". На болотистой земле близ Баркинга, около участка Темзы, называемого Гэлионз-рич, стояло, глядя на реку, здание, называвшееся в конце XVIII века "домом дьявола"; оно долго пребывало в полуразрушенном состоянии и использовалось как укрытие для скота. Чуть выше Радкота один отрезок реки по неизвестным причинам назывался "адским поворотом".

Темза — это во многом река мертвых. Она способна калечить и убивать. Между фигурой лодочника или паромщика на Темзе и фигурой Харона есть, чувствуется, некая связь. В Уоппинге был спускк реке, получивший название "Лестница мертвеца"; туда из-за каких-то особенностей прилива и течения, раз за разом прибивало тела утопленников.

Удивительно быстро человека может засосать, затянуть вниз точно невидимыми руками. В районах, примыкающих к старым докам, вода порой возникала перед неосторожным пешеходом внезапно, без причалов и ступенек, и он в испуге отшатывался. Река во все времена привлекала самоубийц, но некоторые ее участки были особенно популярны.

Из Средневековья до нас дошло несколько сообщений о самоубийствах в реке. Поскольку такой поступок считался смертным грехом, карающимся адскими муками, самоубийц тогда рассматривали как умалишенных. Например, некая Алиса де Уэйнвик "утопилась в Даугейтской гавани, будучи не в своём уме". О других утопившихся сказано, что они были "в состоянии помешательства". Разумеется, для немалого числа средневековых горожан река стала местом последнего упокоения по другим причинам: многих попросту убили и бросили в Темзу. Есть сообщения и о свалившихся в реку пьянчугах.

Знаменательная смерть Офелии высветила поэтическую природу самоубийства в воде, и многие из тех, кто искал гибели в Темзе, кажется, следовали ее примеру. Присоединение к великому множеству покончивших с собой в реке может сулить некий покой, и ассоциация, вероятно, умеряет ужас индивидуального ухода в небытие, освящает этот уход. Даже Джером К. Джером в юмористическом романе о поездке по реке "Трое в одной лодке" не удержался и рассказал историю, как тогда говорили, "согрешившей" или "падшей" женщины — историю, которая завершилась её гибелью в Темзе".