В книге Карлоса Кастанеды «Учение дона Хуана» индеец рассказывает о травах, которые изменят духовную жизнь Карлоса. Странный индеец Хуан - мудрствующий мистик - перефразирует Аристотеля: «Взгляд смертного ослеплён наиболее очевидным». Карлос натирается дурманом, бегает по земле, и она как будто начинает подбрасывать его в небо.

Деликатна тема наркотиков. Но автор свободно описывает «духовное перерождение», которое совершается с помощью трав. Попробовав пеиота, почку галлюциногенного кактуса, он и «погружается в реальность - когда уходят мысли».

Собственно, книга и состоит из тех погружений, когда «подсознание делается отзывчивым». И вместе с тем Карлос настаивает, что растения не вызывают галлюцинаций -«они открывают сущность вещей».

Перу. В колледже Гваделупской Божьей Матери (Лима) учится студент с поэтичным хобби: запускать с высокой крыши библиотеки бумажных змеев в перуанское небо. Возможно, оно появилось после того, как студент «зачитал» книгу «Священный гриб» О. Пухарика - с её немалой долей поэтики?

Карлос вспоминал, как впечатлил его и Пополь-Вух» (памятник «литературы» народов древней Америки), где «индейцы словно бы вспоминают - всё, что знали всегда». Писательница Анаис Нин пишет: «Карлос был смесью студента и дикаря, а жил в тумане придуманного».

Кастанеда уверяет, что некоторая доля поэзии уже является частью магии: «Каждое место на земле наполнено тонкими сущностями!»

Одно из мест на земле наполняется индейцем Хуаном, затем и он как бы растворится в тумане придуманного, хотя всерьёз никогда из него и не возникал. Всё же Кастанеду напечатало издательство «Саймон и Шустёр». На презентации автор говорил о тайных силах, которые каждый может «приручить» хотя бы на короткое время, а он только экскурсовод.

Теперь он житейски недосягаем, жизнь его некоторым образом засекречена, такой она и оставалась до смерти.

Он и умрёт в строжайшем секрете (в апреле 1998-го), а после кончины «Эспрессо» напишет, что стал «даже более недосягаем, чем Сэлинджер»!

Умер он как поэт: когда уже начался как бы обратный отсчёт - говорил, что видит воздушных змеев, которых запустил в перуанское небо.

Многочисленные адепты собрались умереть вместе с ним - сесть на корабль и затем утопить его, они даже ездили в форт Лаудердел, где осматривали списанные суда. Таково притяжение славы! Хотя Кастанеда и назвал себя однажды «философ-затейник».

В семидесятые годы к нему заезжал режиссёр Джозев Левин с предложением снять «Учение дона Хуана», в роли Карлоса - Энтони Куинн. С Карлосом знакомятся знаменитости. Шон Коннери, Клинт Иствуд. «Философ-затейник» даёт мастер-класс.

«Учение дона Хуана -отблеск... Как в прошлое, так и в будущее... Вот - считывание событий из будущего... А вот и прошлое: вы вдруг участник недавно прошедших событии, а то и давних! Изменение представления о мире - ключевой момент магии. Мир реальных вещей нужен только временно, для облегчения пути по земле. Но и в этом пути реальность можно постигнуть на других её уровнях».

В монографии «Свет и тени Карлоса Кастанеды» Дэниел Ноэл (меткослов!) посмеивается, между прочим: «Зачем бы Шону Коннери реальность на уровне сюрреалистического наваждения?»

Кастанеда продолжает разыгрывать мага, который «знает всё сразу». А вот он уже из мира сущностей переводит взгляд в осязательный мир (в котором у него, к месту сказать, множество «хиппующих пассий»)!

В 1976 году маг знакомится с эзоте-ричкой Карооет Лэрд, бывшей подругой вождя индейского племени, и под её присмотром повседневно «входит в ритмы» племени чемегуевис. Карлос заявляет, что в ритмах - «маги сглаживают хаос». Но эта повседневность, должно быть, приобретала для него остроту.

Книга вышла в апреле 1968 года, когда по всей Америке молодые люди отстаивали своё «право отличаться». В Лос-Анджелесе на концертах «Дуре» (всего-то ритм, прерывающий какое-либо мышление) -уже тысячи «отличающихся» друг от друга! Кастанеда не хуже «Дурса» прерывает мышление. «Учение дона Хуана» становится манифестом хиппи - к тому же накинувшихся на столь воспетые «растения силы». Есть карточка, где он сфотографирован с ними в магазине «Гайя Буксто»: устало полуобернувшийся, на виске перепутанные морщины, спина напоминает тупик.

И общественное мнение о нём «перепутано»: выходит словарь XX века, и в нём Кастанеда, его «учение» поданы как нечто связующее между Троцким и Львом Толстым. Есть ли ещё большая нелепость? Есть. Писали даже, что он «участвовал в сверхсекретном правительственном проекте по контролю за сновидениями».

В интервью Гвинет Кревенс (вышедшем в «Харперс мэгэзин» в 1973 году) Карлос говорит о бессознательном создании своей книги: «Я во сне чувствую глубину, о которой буду писать. Просыпаюсь, а всё ещё подо мной глубина. Ну, а далее - словесный ритм... Поплыли...»

Дэниел Ноэл пошутил: «Большому кораблю - большое кораблекрушение».

Всё же это - не одноразовое чтиво.

Конечно, мир - не совсем то, чем может показаться самому Карлосу Кастанеде, но что-то возникает даже из глубин словесного ритма...