И вот что выяснилось: на решение задачи мужчины и женщины из племени кхаси тратили одинаковое время — примерно по 30 секунд. Что удивительно, у соседнего народа карби такого сходства не наблюдалось. Женщины из их племени тратили на решение головоломки 57 секунд, мужчины — всего 42. Всего Хоффман протестировал более тысячи человек из обоих племен, так что эти результаты можно считать вполне репрезентативными.

Любопытны и выводы, которые сделал калифорнийский ученый из этих данных. Хоффман обратил внимание на то, что соседствующие народы имели разный социальный строй. Общество карби куда больше похоже на традиционное западное общество, каким оно было еще недавно: мужчины там зарабатывают больше, имеют больше собственности, наследуют земельные владения и имущество своей семьи, получают хорошее образование. Женщинам же таких привилегий не достается. А вот племя кхаси в этом смысле устроено необычно: там юноши и девушки получают образование наравне, притом жены зарабатывают больше своих мужей, а наследство отца получают его младшие дочери.

Обнаружив эти различия, Хоффман пришел к заключению, что пространственное воображение и умение ориентироваться на местности зависят от социального статуса. По-видимому, рассудил он, эта способность развивается наряду с остальными мыслительными возможностями человека — а значит, будет лучше развита у того, кто получил более высокое образование и занимается интеллектуальной работой.

Главный аргумент исследователя состоит в том, что он протестировал представителей двух племен, которые похожи во всем, кроме гендерной культуры — и потому различия должны быть связаны именно с ней.

Оппонент Хоффмана, американский психолог Ричард Липпа, приводит весомые контраргументы. В 2010 году исследовательская группа Липпы протестировала более 200 тысяч добровольцев из 53 разных стран, оценивая их способность к пространственному мышлению. И именно в развитых странах, где женщины занимают высокие должности и получают образование наравне с мужчинами, они продемонстрировали результаты намного ниже, чем представители сильного пола. В бедных странах, напротив, мужчины и женщины показывали примерно одинаковые результаты тестов на пространственное восприятие.

Но вот что интересно: Липпа не учел различий в образе жизни женщин из племени кхаси (тех самых, которые ориентируются в пространстве наравне с мужчинами) и современных западных дам. Кхаси преимущественно живут в деревнях, на природе, и занимаются подсечно-огневым земледелием (то есть превращают лесные участки в посевные поля, вырубая лес и сжигая пни), а также промышляют охотой и рыболовством. Высокое социальное положение женщин в таком обществе означает, что те чаще выходят из дома и занимаются решением важных вопросов — к примеру, связанных с землей и имуществом. Все это, наряду с хорошим образованием, способствует развитию хорошей пространственной ориентации. Особенно если учесть буйную индийскую растительность: ушел далеко — попробуй найди дорогу домой.

Люди в развитых странах не знают таких проблем: они живут в мире городов и улиц, пользуясь мобильными телефонами, картами и GPS-навигаторами. Их способность ориентироваться на местности, скорее, тренируется в походах, во время занятий активными видами спорта и во время путешествий, а также водительской практикой. И вот здесь ощутима разница: женщины реже занимаются пешим или горным туризмом, выбирают более спокойные виды спорта, которые тренируют мышцы, но не развивают пространственное мышление (аэробику, к примеру, а не футбол), меньше путешествуют в одиночку. И даже в продвинутой Америке женщины на 20 процентов реже покупают машины.

Получается, что один и тот же фактор — высокий социальный статус — в бедных и развитых странах имеет противоположные следствия. Смелые женщины из племени кхаси не заблудятся в джунглях, которые видят каждый день, а офисные работницы, сидя в четырех стенах, с трудом ориентируются по карте. Может быть, именно этого в своем споре не учли Липпа и Хоффман?