Барт де Бур из Амстердамского университета (Нидерланды) задался целью услышать речь наших далёких предков. Для этого он построил из пластиковых трубок искусственный речевой аппарат человека. Исследователь пропускал через него воздух и записывал различные звуки. У одной половины моделей лёгочная альвеола была архаичной, а у другой — современной.

Затем специалист воспроизвёл звуки 22 добровольцам и попросил их определить, что это за гласные. Если они отвечали правильно, г-н де Бур проигрывал звук снова, но уже с добавлением шума, затруднявшего понимание. Если ответ был неверным, уровень шума, напротив, понижался.

Выяснилось: когда человек слышал звук, произведённый без участия лёгочной альвеолы, он мог его правильно определить при более высоком уровне шума.

Воздушные мешки служили своего рода большими барабанами речевого оркестра, резонируя на низких частотах и заставляя гласные сливаться. Отчасти из-за этого словарь австралопитека должен был быть очень примитивным по сравнению с нашим, поскольку слова «мир» и «мэр» должны были звучать для него одинаково.

Любопытно, что этот вывод подтверждают наблюдения за солдатами Первой мировой. Газ, которым их травили, порой увеличивал рудиментарные лёгочные альвеолы, и некоторые бойцы начинали говорить так, что понять их было сложно.

Кроме того, г-н де Бур установил, что лёгочные альвеолы чинили препятствия работе голосовых связок, затрудняя произношение согласных. Только после их редукции стали возможными слова «распространение» или «лекарство».

Так какими же могли быть самые первые слова? Обладавшему развитыми лёгочными альвеолами австралопитеку из всех гласных легче всего должен был даваться звук «у». Многочисленные исследования показали, что гласный проще произносить после согласного, а с «у» лучше всего идёт «д». Получается «ду». Авторы фильма «Кин-дза-дза!» почти угадали...