Беспощадное разрушение памятников культуры и искусства, бессмысленное уничтожение культурных и материальных ценностей мы называем вандализмом. В таком же значении это слово употребляют и другие европейцы. Но древнегерманские племена вандалов, которые завоевали часть Римской империи и в 455 г. разграбили Рим — не были вандалами в современном смысле.

В 1794 году, во время кровавых событий Великой французской революции, епископ Блуа Грегуар для обличения зверств и бесчинств, творимых якобинцами, в своем письме "Rapport sur les destructions opérées par le vandalisme" впервые употребил слово "вандализм" в его современном значении. Слово настолько оказалось удачным, что пятью годами позже Французская академия (Académie française) занесло его в словарь французского языка.

Справедливости ради отметим, что популяризатор словечка не был автором неологизма. Еще в одном древнефранцузском эпосе вандалы представлены разрушителями. Жители Вечного города, который на протяжении стольких лет диктовал свою волю всем народам мира, вдруг к своему ужасу осознали, что их покорили презираемые варвары. Поистине, то была коллективная психологическая травма, укоренившаяся в подсознании.

На картинах и литографиях XIX столетия вандалы представлены грубыми и неотесанными мужланами, каким-то сбродом бородатых разбойников и грабителей, напоминающих наемников, которые насилуют девиц и устраивают пьяные оргии на руинах античного мира. Безусловно, двухнедельное разграбление Рима в 455 г. ордами короля вандалов Гензериха несло с собой все "прелести" оккупации, но у историков нет данных, чтобы как-то выделять именно это племя. На фоне всех бесчинств, творимых в истории, люди Гензериха не выделяются ни особым зверством, ни фатальной склонностью к разрушению и тому подобному.

За менее чем полвека это было уже второе завоевание Рима. В 410 г. здесь уже побывали готы Алариха, которых было меньше, чем боеспособных и военнообязанных римлян. Готы тоже не отличались ангельским характером, но такой памяти, как пришедшие позже вандалы, они о себе не оставили. Вандалы же пришли под лозунгом мести за стертый с лица земли Карфаген. В результате трех Пунических войн Рим победил Карфаген. Спустя столетие после разрушения ненавистного города в Северной Африке римляне на его месте основали новый, свой Карфаген, назвав его в честь Юлия Цезаря Colonia Iulia Carthago. Через 600 лет после уничтожения первого Карфагена, из гавани возрожденного вышли корабли с германскими воинами. Им удалось то, чего не смог достичь великий полководец Ганнибал.

Прокопий Кесарийский написал выразительный портрет вандалов: "Из всех известных нам племен вандалы были самыми изнеженными. С того времени, как они завладели Ливией [Африкой], все вандалы ежедневно пользовались ваннами и самым изысканным столом, всем, что только самого лучшего и вкусного производит земля и море. Все они по большей части носили золотые украшения, одеваясь в мидийское платье, которое теперь называют шелковым, проводя время в театрах, на ипподромах и среди других удовольствий, особенно увлекаясь охотой. Они наслаждались хорошим пением и представлениями мимов; все удовольствия, которые ласкают слух и зрение, были у них весьма распространены. Иначе говоря, все, что у людей в области музыки и зрелищ считается наиболее привлекательным, было у них в ходу. Большинство из них жило в парках, богатых водой и деревьями, часто между собой устраивали они пиры и с большой страстью предавались всем радостям Венеры".

Впрочем, то, что творят иногда представители несомненно цивилизованных народов во время войны, иногда вовсе не зависит от общего уровня культурного развития нации. Война — это все-таки экстремальная ситуация, и часто там даже у эстетов и интеллектуалов пробуждаются вполне себе первобытные инстинкты. Так, например, в Германии конца 19 — первой половине 20 века был очень высокий уровень образования. Большой поклонник творчества Рихарда Вагнера, фюрер заставлял слушать его оперы не только нацистскую верхушку, но и рядовой состав. В то же время цивилизованные наследники вандалов проводили в концлагерях экзекуции под классическую музыку. А их фронтовые товарищи расхитили почти все экспонаты литературного музея в Ясной Поляне, устроив в доме Льва Толстого казарму для офицеров и их денщиков. Все шкафы, в которых прежде хранились архивы, оказались разбиты. Личные вещи классика сожжены в печах. Они покрыли порнографическими рисунками стены музея, превратили знаменитую комнату со сводами, в которой создавалась "Война и мир", в грязный хлев. Уходя, они подожгли музей-усадьбу, которую чудом удалось спасти.

Правда, оценить уровень материальной культуры вандалов сейчас достаточно сложно, поскольку они практически не оставили после себя никаких артефактов. Всего несколько монеток, украшений и стела с изображением оперенной свастики как солярного знака. Да еще ряд надгробных надписей в отношении которых у некоторых историков есть определенные сомнения, принадлежат ли они вандалам или нет. Впрочем, некоторые германские племена того времени (свевы, например), не оставили и этого. Таки что вандалам в этом смысле еще повезло.

А вот мифах им везло не особенно. Несмотря на то, что вандалы — любимцы самого Вотана, они частенько проигрывают своим более удачливым противникам. Живший в 8 веке известный историк другого германского племени лангобардов Павел Диакон, сообщая о вражде вандалов и винилов, поведал следующую историю. Верховный бог Вотан предсказал победу тому племени, которое первым выйдет на поле боя. Фрея, которая покровительствовала винилам, посоветовала женщинам этого племени подвязать волосы, как бороды, и, опередив всех, выйти на место битвы. Увидев длиннобородых винилов, отец богов отдал победу им. Винилы же с тех пор стали называться лангобардами — длиннобородыми.

Однако в сообщениях историков того времени королевство вандалов в Северной Африки предстает весьма развитым и процветающим. Вандалы покровительствовали развитию ремесел, торговли, наук и искусства. Тем не менее, в VI веке нашей эры оно было уничтожено византийской армией под предводительством Велизария. Этому немало способствовали многолетние распри аристократов и дворцовые интриги. Интересно, что для того, что бы захватить данное государство, потребовался отряд всего лишь в пять тысяч воинов — вандалы просто не хотели сражаться с захватчиками.

А цивилизованные византийцы, кстати, во время этой войны вели себя как настоящие "вандалы" — они разрушали и грабили города, сжигали храмы вместе с прятавшимися там людьми, убивали стариков, женщин и детей. Но, к сожалению, в те жестокие времена это было весьма обычным делом, можно даже сказать, элементом стратегии. Ведь для того, что бы противник не смог взять реванш, нужно было максимально разорить его территорию и уничтожить как можно больше жителей. Кстати, грабя Рим, вандалы следовали тому же принципу. Да, в общем-то, не только они…

Две тысячи пленных вандалов вместе с их последним королем Гелимером были отправлены в Константинополь, где из них сформировали экспедиционный корпус, воевавший впоследствии под знаменами Византии с персами. Причем, судя по хроникам, вандалы воевали достаточно хорошо. Получается, они отплатили Империи добром за то зло, которое она им причинила.

Однако с этого момента имя вандалов надолго исчезает со страниц истории. Оно всплывает лишь в восемнадцатом столетии, в речи того самого вышеупомянутого епископа, однако уже как нарицательное. Непонятно, почему достопочтенный кюре сравнил разрушителей с вандалами, а не, например, с теми же готами (грабившими Рим, кстати, аж два раза), или с гуннами. Однако дело было сделано, и слово "вандал" на долгие годы стало синонимом варвара и разрушителя. Что, в общем-то, как мы видим, не совсем соответствует действительности.